Вестник ПСТГУ . Серия III: Филология

В статье рассматривается взаимодействие двух ветвей русистики: исторической лексикологии и лингвистического источниковедения; прослеживается, как с помощью своих категорий (источник, памятник, лингвистическая содержательность, информационность) источниковедение помогает решать задачи, возникающие при создании исторического словаря. Вводится новый термин псевдогапаксы, применимый к словам и словосочетаниям, которых никогда не было в русском языке.

Астахина Людмила Юрьевна

В статье рассматривается происхождение древнерусского гапакса капторга, отмеченного в одинаковых контекстах двух грамот Ивана Калиты, и устанавливаются его русские диалектные, монгольские, тюркские и иранские (персидские) параллели. Автор доказывает, что это слово имеет значение‘кожаный мешочек, кошелек, носимый на поясе; калита’, а его этимология объясняется через тюркское qapturγa, которое в свою очередь имеет монгольские истоки.

Добродомов Игорь Георгиевич

В статье рассматривается адаптация музыки и текста византийской гимнографии в славянском богослужении. На материале Рождественского канона Иоанна Дамаскина, сохранившегося в двух древних славянских версиях, автор статьи определяет два различных принципа этой адаптации, согласно которым в одном случае приоритет отдается музыке, а в другом — тексту.

В древнейшей славянской версии этого византийского канона, написанной Константином Преславским, воспроизводится силлабическая структура византийского оригинала, благодаря чему славянское песнопение могло исполняться по исходной византийской мелодии. Однако для точного сохранения силлабической структуры византийского оригинала, а также для того, чтобы украсить канон изощренным акростихом, Константину Преславскому пришлось отказаться от дословного перевода текста.

Тот же принцип лежит в основе древнегрузинской версии Рождественского канона Иоанна Дамаскина, которая сохранилась в сборнике песнопений Микаэла Модрекили. Но так как автор этой версии отказался от акростиха, она зачастую оказывается ближе по содержанию византийскому оригиналу, чем ранняя славянская.

В ходе перевода полной двенадцатитомной византийской служебной минеи для богослужения в восточнославянских монастырях возникла новая славянская версия того же самого Рождественского канона. Эта версия дословно передает текст канона Иоанна Дамаскина, но при этом она не сохраняет его изосиллабическую структуру. Для музыкального исполнения славянского канона византийская оригинальная мелодия должна была быть переработана для того, чтобы подходить к славянскому тексту. Для этого излишние по сравнению с греческим текстом слоги отдельных стихов, как это видно из невмированной рукописи ГИМ Син 162, нейтрализовывались с помощью повторения музыкального тона.

Кристиaнс Дагмар

В статье рассматривается состав и структура новонайденных в монастыре св. Екатерины унциальных рукописей, датируемых IX–X вв., и устанавливаются соответствия и принципиальные расхождения между этими памятниками и древней славянской гимнографической традицией. Впервые описаны состав византийского (греческого) тропология, который ранее был известен только в грузинской и сирийской традициях, выявлены архаические сборники минейного и стихирарного типа: «минея дополнительная», содержащая службы, отстутствовавшие в тропологии, «стихирокафизматарь», ранее известный только среди богослужебных сборников недельного круга, и «стихирарь», предшествующий «стандартной сокращённой версии». Вероятно, сборники такого типа были призваны дополнить тексты тропология. На основе тропология и дополняющих его гимнографических сборников в русле послеиконоборческой константинопольской традиции складывается полная византийская служебная минея. В статье описан состав одной из служебных миней, относящихся к древнейшему из известных до сих пор комплекту византийских служебных миней. В отличие от других унциальных гимнографических сборников IX–X вв., в древнейшей служебной минее имеется константинопольское влияние. К числу архаических структурных особенностей новонайденных унциальных сборников, кроме служебной минеи, относятся богослужебный порядок расположения песнопений, интерполяция богородичных тропарей из общего гимнографического сборника «Ирмологий с богородичными», отстутствие кондаков, неустойчивая гимнографическая терминология, интерполяция второй песни в исконно восьмипесненный канон. Последние три особенности имеют параллели в архаической традиции славянской переводной праздничной минеи. На основании содержательных и, в частности, календарных особенностей показано, что параллели между славянской и архаической палестинско-синайской практикой являются результатом не прямого влияния, а опосредованного заимствования через те культурно-политические центры Византийской империи, откуда к славянам пришли греческие оригиналы гимнографических сборников. В этом случае славянская традиция, формировавшаяся в течение X–XI вв., становится важным свидетелем того, как в русле византийского обряда происходило сосуществование византийских и палестинских практик и постепенное вытеснение последних. В статье впервые опубликованы полные тексты и зачала многочисленных ранее неизвестных греческих песнопений, в том числе интерполированные вторые песни в восьмипесненные каноны Космы Маюмского и Иоанна Дамаскина. Архаические синайские данные показывают, что византийская праздничная минея как тип гимнографического сборника складывается на основе полной повседневной минеи, а значит, является менее древней, чем минея повседневная. Следовательно, архаическая древнеболгарская переводная праздничная минея, представленная древнерусскими, среднеболгарскими и древнесербскими списками, складывается в результате отбора полного материала византийской повседневной служебной минеи, сложившейся в Константинополе в послеиконоборческий период. В сопоставлении с архаическими синайскими данными не находит подтверждения гипотеза о существовании славянского Тропология.

Кривко Роман Николаевич

В продолжении статьи рассматриваются основания, которые выдвигает Остин для разграничения констативов и перформативов и тем самым оставляет логике ее главное основание — внесубъектные суждения. Остин использует два аргумента: во-первых, суждения, в отличие от перформативов, верифицируются как истинные и ложные, и вовторых, суждения занимают особое место в сформулированной Остином схеме «локуция—иллокуция—перлокуция» (суждения соответствуют локуции, в то время как перформативы — иллокуции). Критика позиции Остина опирается на факт акциональности и назначенности любого высказывания: любая вещь, явление, признак и их причинные связи назначаются сознанием и используются для свершения коммуникативного действия. Все стратегии доказательств, которыми пользуется Остин, имеют основанием общепризнанные подлежащие античной лингвистической модели: слово как самотождественное смыслоформальное единство; высказывание как логический, а не коммуникативный феномен; язык как система предметных слов, которая противостоит узусу; ассоциирование мысли с вербальным утвердительным предложением.

Вдовиченко Андрей Викторович

Белоусов Алексей Владиславович

На XVIII Ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, проходившей с 22 по 26 января 2008 г., филологический факультет был представлен пятью секциями, отчет о работе которых мы предлагаем вниманию читателей.