Вестник ПСТГУ . Серия II: История. История Русской Православной Церкви

В статье рассмотрена позиция Ставропольского собора 1919 г. относительно Белого движения. Воспользоваться авторитетом Церкви желали разные общественно-политические силы, представленные на соборе, но он последовательно игнорировал эти попытки. Некоторые участники собора смотрели на Церковь прагматически, видели в ней союзницу в усилении Белого движения и восстановлении государственности. Однако собор стремился избежать использования его авторитета теми или иными общественно-политическими силами. Собор видел созидательную роль Церкви в религиозно-нравственной плоскости. Особая поддержка была выражена лишь лидеру Белого движения - А. И. Деникину, в лице которого собор поддержал высшую государственную власть - союзницу Церкви в борьбе с безбожием.

Русская Православная Церковь, Юго-Восточный русский церковный собор, Временное высшее церковное управление, Гражданская война, Белое движение, Главнокомандующий вооруженными силами Юга России А. И. Деникин.

1. Бутаков Я. А. Особое совещание при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России (1918–1919 гг.) (http://www.antibr.ru/dictionary/ae_ossov_gk.html (Дата обращения: 14.02.2014)).
2. Кострюков А. А. Ставропольский собор 1919 г. и начало независимой церковной структуры на Юге России // Уральский исторический вестник. 2008. № 4. С. 71–75.
3. Крячко Н., прот. Архив Юго-Восточного русского церковного собора 1919 г. как источник по истории Русской Православной Церкви периода Гражданской войны // Вестник церковной истории. 2012. № 1/2 (25/26). С. 158–216.
4. Молчанов Л. А. Мы не дали верующим всего того, что должны были дать (Временное высшее церковное управление на Юге России) // Белая гвардия: Русская Православная Церковь и Белое движение. М.: Посев, 2008. С. 34.
5. Пученков А. С. Деникин и Кубань в 1919 году: два эпизода отношений // Русский сборник: исследования по истории Росcии. М.: Издательский дом «Регнум», 2012. С. 385–406.
6. Цветков В. Ж. Церковь и власть в годы «Русской смуты» (отношение Святейшего Патриарха Тихона к антибольшевистскому движению в 1917–1920 гг.) // Белая гвардия: Русская Православная Церковь и Белое движение. М.: Посев, 2008 (http://www.dk1868.ru/statii/tixon.htm (Дата обращения: 01.02.2014)).

Бирюкова Юлия Александровна

В статье анализируется динамика государственно-церковных отношений в Эстонии в первые годы после ее включения в состав СССР. В 1944 г. религиозная ситуация в республике характеризовалась отличительными особенностями. Местное население, существовавшее до присоединения Прибалтики к СССР в атмосфере религиозной свободы, представляло для союзных властей новое явление, с которым приходилось считаться. Местные уполномоченные по делам РПЦ убеждали руководство в том, что в республике необходимо действовать осторожнее с учетом местной специфики. В статье рассматриваются также типичные особенности эстонского православия. Будучи второстепенной конфессией в крае, оно испытало на себе влияние лютеранских обычаев и обрядов. Национальная неоднородность паствы и языковой барьер определяли выбор кандидатуры правящего архиерея. В целом в 1944-1947 гг. церковно-государственные отношения в рес публике были стабильными. При этом политика государства в отношении местного православия была осторожной. В 1948-1949 гг. ситуация ухудшилась как в целом по стране, так и в Эстонии. Отличие было в методах. Например, в Эстонии было решено бороться с Церковью и духовенством прежде всего посредством коллективизации, которая проводилась в Прибалтике с начала 50-х гг. Коллективизация поставила в безвыходное положение сельские приходы и их духовенство, религиозная жизнь на селе стала угасать. Однако с прибытием из центральных областей СССР русскоязычного населения церковная жизнь в городах стала более оживленной. В результате эстонское православие постепенно изменяло свой национальный состав. Общесоюзные тенденции усиления гонений начала 1950-х гг. проявились и в Эстонии. Имели место аресты духовенства, закрытие храмов, началась кампания по закрытию Пюхтицкого Успенского женского монастыря. Правящим эстонским архиереям удавалось продуманными и последовательными действиями поддерживать церковную жизнь в республике, однако с начала 1950-х гг. в отношении к Церкви на территории Эстонии стали активно проявляться общесоюзные тенденции

православие в Эстонии, православные приходы в Эстонии, Патриарх Алексий II, епископ Исидор (Богоявленский), епископ Павел (Дмитровский), епископ Роман (Танг), государственно-церковные отношения в Эстонии, православие в Прибалтике.

1. Алексий II, Патриарх. Православие в Эстонии. М., 1999.
2. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь в политике советского государства в 1943–1948 гг. М., 1999.
3. Зотова-Печерская Т. Когда уводят в вечность. Жизнеописание епископа Печерского Иоанна (Булина). М., 2006.
4. Николай Балашов, прот., Игорь Прекуп, прот. Проблемы православия в Эстонии. О книге архимандрита Григория Папатомаса «Несчастье быть маленькой церковью в маленькой стране». Таллин, 2013.
5. Православие в Эстонии. Исследования и документы. Т. 2. М., 2010.
6. Чумаченко Т. А. Государство, православная церковь, верующие. 1941–1961 гг. М., 1999.
7. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2005.

Непочатова Марина Ивановна

В годы Первой мировой войны в России действовали 24 военных училища и 49 школ прапорщиков сухопутных войск. В статье приведены данные о производстве офицеров по каждому из этих военно-учебных заведений, позволяющие наглядно представить не только общие количественные показатели подготовки офицеров в военно-учебных заведениях в годы Первой мировой войны, но и проследить динамику этого процесса. Персональный учет офицеров на основании первичных материалов - приказов о производстве - позволил установить, что в военных училищах было подготовлено не менее 92 тыс. офицеров, а в школах прапорщиков - около 140 тыс., то есть существенно больше, чем было принято считать (около 80 тыс. и около 110 тыс.).

Первая мировая война, русские офицеры, военные училища, школы прапорщиков

1. Волков С. В. Первая мировая война и русский офицерский корпус // Вестник ПСТГУ. Серия II. История. История Русской Православной Церкви. 2011. Вып. 1 (38). С. 112.
2. Demeter K. The German Officer Corps in Society and State, 1650–1945, London, 1965.

Волков Сергей Владимирович

Дезертирство в русской армии периода Первой мировой войны явилось одним из неприглядных феноменов, мало изученных в отечественной историографии. Между тем явление дезертирства можно разделить на несколько категорий, выделяемых по характеру и формам проявления. В ходе затягивания военных действий масштабы дезертирства росли, однако до Февральской революции 1917 г. они не приняли массового характера.

дезертирство, «самострелы», военно-уголовное преследование, смертная казнь, воинская присяга, побег, бродяжничество, военная полиция, сельская стража, обыденное сопротивление

1. Авербах Е. И. Законодательные акты, вызванные войной. 1914–1915 г. Пг., 1915. Ч. 1. С. 676; Россия. Главный Штаб. Циркуляры за 1915 г. Пг., 1915.
2. Андреев А. М. Солдатские массы гарнизонов русской армии в Октябрьской революции. М., 1975.
3. Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.
4. Власть и реформы. От самодержавной к Советской России. М., 2006.
5. Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. М., 2001.
6. Греков Н. В. Деятельность контрразведки «Смерш» по пресечению измены и дезертирства в войсках в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. // Военно-исторический журнал. 2006. № 2.
7. Мальков А. А. Деятельность большевиков среди военнопленных русской армии (1915–1919). Казань, 1971.
8. Нагорная О. С. «Другой военный опыт»: российские военнопленные Первой мировой войны в Германии (1914–1922). М., 2010.
9. Оськин М. В. Полиция Российской империи в годы Первой мировой войны: борьба с дезертирством // Современные проблемы права и управления. 3-я Международная научная конференция. Тула, 2013. Ч. 1.
10. Пирейко А. В тылу и на фронте империалистической войны. Л., 1926.
11. Последняя австро-венгерская война. Издание австрийского военного архива. М., 1929. Т. 1.
12. Родин Г. С. По следам минувшего. Тула, 1968.
13. Серебрянников В. В. Человек и война в зеркале социологии // Военно-историческая антропология. Ежегодник. М., 2002.

Оськин Максим Викторович

Статья посвящена изучению материалов военной периодической печати начала XX в. По окончании Русско-японской войны стало очевидно, что русская армия нуждается в реформировании. В 1905-1912 гг. Военное министерство приступило к проведению реформ, которые нашли широкое отражение на страницах военной печати. Военная общественность активно обсуждала проводимые реформы и через прессу предлагала Военному министерству варианты проведения тех или иных реформ. В число военных публицистов входили как известные современникам военные специалисты, так и неизвестные офицеры действительной службы и офицеры запаса. Широкий круг авторов предполагал всестороннее и максимально открытое обсуждение проводимых реформ. В свою очередь реформы, проводимые министерством, часто соответствовали предложениям военной общественности. Это было обусловлено имеющимися механизмами взаимодействия военного министерства и военной общественности через военную печать. С одной стороны, Военное министерство могло спровоцировать обсуждение какой-либо проблемы, с целью выявления мнения большинства. С другой стороны, военная общественность нередко выступала с первичной инициативой, которую поддерживало Военное министерство.

военная периодическая печать, Военное министерство, военная общественность, реформы, русская армия, взаимодействие, сотрудничество.

1. Айрапетов О. Р. Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и на революцию. 1907–1917. М., 2003.
2. Белогуров С. Б. История военной периодической печати в России (XIX – начало XX вв.). Дис. … докт. ист. наук. М., 1997.
3. Бескровный Л. Г. Очерки по источниковедению военной истории России. М., 1957.
4. Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX–XX столетий. М., 1973.
5. Ужегов Т. И., Белогуров С. Б. Отечественная военная журналистика. Ч. I. XVIII –нач. XX в.: Учеб. пособие. М., 1995.

Пирогов Дмитрий Викторович

В статье рассматривается вопрос организации труда российских сестер милосердия в годы Первой мировой войны. Автор выделяет два периода - до и после Февральской революции. На основе архивных документов и официальных публикаций в статье описывается общая структура учреждений Российского общества Красного Креста и основные принципы работы общин сестер милосердия. Рассмотрены правила приема новых сестер, их обучение, распределение на службу и профессиональные обязанности. Особое внимание уделено работе сестер милосердия в военное время. В первые годы войны положение сестер милосердия было стабильным. Благодаря определенной иерархии в структуре управления сестрами милосердия их работа была продуктивна и востребована. После Февральской революции значительно изменилась система управления, а также статус сестер милосердия и их восприятие в обществе. Автор подробно рассматривает положение сестер после реорганизации Российского общества Красного Креста. В условиях политической нестабильности сестры милосердия всей страны смогли самоорганизоваться в единую большую организацию, создав Всероссийский союз сестер милосердия. В статье впервые вводится в научный оборот большой пласт документов, позволивших значительно расширить представления о политике большевиков в отношении РОКК и института сестер милосердия.

Первая мировая война, Российское общество Красного Креста, общины сестер милосердия, Всероссийский союз сестер милосердия, реорганизация РОКК, Центрокрест

1. Конохова А. С. Сестры милосердия в годы революции и Гражданской войны // Новейшая история России. 2012. № 1. С. 91–99.
2. Кунките М. И. Эволюция образа сестры милосердия в российском обществе в годы Первой мировой войны // Материалы Открытой городской научно-практической конференции «Вопросы участия среднего медицинского персонала в крупных локальных военных конфликтах XIX–XXI вв.». СПб., 2009. С. 26–30.
3. Левина И. Сестринское дело — наука и искусство // Медицина и здоровье. 2006. № 12 (08). С. 32–33.
4. Михайлов Д. Красный Крест и сестры милосердия в России и за границей. Пг., 1914.

Срибная Анна Владимировна

Дневник митрополита Новгородского и Старорусского Арсения (Стадницкого) за 1880- 1917 гг. хранится в Государственном архиве Российской Федерации. Однако за годы Первой мировой войны, когда преосвященный Арсений был еще архиепископом, тетради дневника сохранились не полностью. Отсутствует тетрадь с ноября 1916 г. по август 1917 г., когда открылся Собор Русской Православной Церкви, так как последняя сохранившаяся тетрадь дневника посвящена событиям собора и имеет название «На Соборе». Тем не менее даже этот неполный материал дневника имеет важное значение. Архиепископ Арсений, являясь членом Государственного совета, присутствующим членом Святейшего Синода, с полной серьезностью относился к своему дневнику и заносил в него все наиболее важные (с его точки зрения) документы и события в государственной, общественной и церковной жизни того времени. В тетрадях за 1914-1916 гг. представлены письма с фронта, письма архиепископа Варшавского и Привислинского Николая (Зиорова), настоятельницы Свято-Троицкого Сергиева монастыря в Риге игуменьи Сергии (Мансуровой). Преосвященный Арсений освещал множество проблем, возникавших как в Новгородской епархии, так и во всей Русской Церкви в ходе Первой мировой войны: события на фронтах и помощь фронту от населения, помощь раненым и их семьям, семьям убитых, сиротам, проблемы беженцев и эвакуации насельников монастырей, детских приютов; эвакуации церковных ценностей из епархий, близких к линии фронта, проблемы с продовольствием, проблемы церковной жизни и другие вопросы.

Первая мировая война, Русская Православная Церковь, Святейший Синод, Государственный Совет, Новгородская епархия, Епархиальный дом, Епархиальный комитет помощи фронту, Епархиальный лазарет, беженцы, церковные ценности

Ефремова Ольга Николаевна

В настоящей статье предпринимается попытка поставить и разрешить проблему отношений богословской и исторической методологий, выяснить сходство и различия их функционального и релевантного аспектов. Рамками для размышлений служат универсальные категории - история и истина как в их предельно широком, так и, напротив, в совершенно конкретном значениях. Обе универсалии, безусловно, значимы как для исторического, так и для богословского дискурсов. Более того, каждая из дисциплин по-своему раскрывает эти фундаментальные понятия, исполняя тем самым свое предназначение. Первое пространное рассуждение посвящено обзору и выявлению некоего наиболее общего единого богословского метода, версии которого предлагаются. В исследованиях богословов и ученых XX в. мы находим такие методы: метод субальтернации, метод отнесенности, метод герменевтического соотнесения, метод корреляции, трансцендентальный метод. Затем предлагается выявление пяти основных принципов богословской работы, каждый из которых имеет свои репрезентации: конфессиональность, историчность, двойную контекстуальность, верификацию, системность. Этот раздел является наиболее инновационным; установление данных принципов явилось результатом неоднократного обсуждения на научных конференциях и семинарах с высоким уровнем представительности. Кроме того, выведение этих системных положений может иметь применение не только в богословских научных исследованиях, но и в других гуманитарных дисциплинах с соответствующим содержательным наполнением. Наконец, в третьем разделе обсуждаются основные элементы исторической методологии, рассматриваемые в сравнении с богословскими эквивалентами: источник исторических изысканий, оформление исторического текста, предметное поле исторического исследования.

богословская методология, историческая методология, теории истины, конфессиональность, историчность, контекстуальность, верификация, системность, исторический источник

1. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986.
2. Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. М., 1994 (репринт). Т. 1.
3. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории: Автобиография. М., 1980.
4. Ле Гофф Ж. История и память. М., 2013.
5. Лонерган Б. Метод в теологии. М., 2010.
6. Польсков К. О. К вопросу о научном богословском методе // Вопросы философии. 2010. № 7. С. 93–101.
7. Тиллих П. Систематическое богословие. СПб., 1998.
8. Трубецкой С. Н. Учение о Логосе в его истории // Трубецкой С. Н. Сочинения. М., 1994.
9. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Париж, 1982.
10. Флоровский Г. В. Затруднения историка-христианина // Флоровский Г. В. Христианство и цивилизация. СПб., 2005.
11. Шестов Л. Лекции по истории греческой философии. М.; Париж, 2001.
12. Шмеман А., прот. Дневники. 1973–1983. М., 2005.
13. Chenu M.-D. Lа théologie comme science au XIII siècle, Paris, 1957.
14. Duby G., Lardreau G. Dialogues, Paris, 1980.
15. Delacroix C., Dosse F., Garcia P., Offenstadt N. (eds.) Historiographies: Concepts et débats, Paris, 2010, vol. 1–2.
16. Kasper W. The Methods of Dogmatic Theology, Toronto, 1969.
17. Mpegzos M. To mellon tou parelthontos. Kritike eisagoge ste theologia tes Orthodoxias (The Future of the Past. Introductory Criticism of the Orthodox Theology), Athena, 1993.
18. Ricœur P. 1961 “Histoire de la philosophie et historicité”, in L’histoire et ses interprétations. Entretiens autour d’Arnold Toynbee, Paris, Le Haye, 1961 pp. 214–227.

Михайлов Петр Борисович

Настоящая статья посвящена интерпретации основных тенденций развития церковной организации в IV в. в современной православной и католической историографии. Анализ работ православных (протопр. Николай Афанасьев, протопр. Иоанн Мейендорф) и католических (В. Монакино, С. Фогель, В. Туми, К. Шатц, Ф. Дворник) церковных историков и богословов позволяет выделить ряд специфических конфессиональных предпосылок в интерпретации церковной истории IV в. Для православных авторов характерно акцентированное внимание к проблеме автономии локальной церкви, а также определенный «демократизм» в объяснении механизмов принятия общецерковных решений и критика идеи наделения тех или иных институтов полнотой власти над локальными церквами (будь то папская власть, власть собора или власть императора). В центре внимания католических авторов находится идея общения локальных церквей, при этом это общение определяет наличие в Церкви иерархии, во главе которой стоит Римский престол. Рост влияния Римской кафедры и постепенное юридическое оформление идеи примата рассматриваются как важнейшие инструменты борьбы Церкви за свою свободу от посягательств государственной власти, а также за свое единство, угрозой которому является возникновение на Востоке региональных союзов церквей, получивших впоследствии статус патриархатов. Таким образом, в работах конфессиональных историков можно наблюдать отзвуки православно-католической богословской полемики по вопросу о соотношении вселенского примата и региональной автокефалии в жизни Церкви.

конфессиональная историография, евхаристическая экклезиология, экклезиология общения, римский примат, арианский кризис

1. Афанасьев Н., протопр. Две идеи вселенской церкви // Путь. 1934. № 45. С. 16–29.
2. Афанасьев Н., протопр. Церковь Духа Святого. Киев, 2010.
3. Афанасьев Н., протопр. Церковные соборы и их происхождение. М., 2003.
4. Дворник Ф. Идея апостольства в Византии и легенда об апостоле Андрее. СПб., 2007.
5. Захаров Г. Е. Вселенский собор как собрание епископов Востока и Запада в патристическом наследии и церковной практике IV века // XXIII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2013. Т. 1. С. 249–253.
6. Захаров Г. Е. «…Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами»: Экклезиологическая проблематика в истории арианских споров. М., 2014.
7. Захаров Г. Е. Иллирийские церкви в эпоху арианских споров (IV — начало V в.). М., 2014.
8. Маттеи П. Африканские соборы в эпоху св. Киприана Карфагенского // XXIII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2013. Т. 1. С. 242–249.
9. Маттеи П. Римский примат в восприятии африканских христиан: предыстория, содержание и исторические следствия // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. № 4. С. 40–61.
10. Мейендорф И., протопр. Живое Предание: Свидетельство Православия в современном мире. М., 2004.
11. Суворов В., свящ. Проблема первенства в трудах протопресвитера Николая Афанасьева // Церковь и время. 2013. № 64.
12. Хомяков А. С. Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях // Хомяков А. С. Сочинения: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 25–71.
13. Шмеман А., протопр. Знаменательная буря. Несколько мыслей об автокефалии, церковном предании и экклезиологии // Альфа и Омега. 1996. № 9/10. С. 141–164.
14. Dvornik F. Byzance et la primauté romaine, Paris, 1964.
15. Florovsky G. 1967 “The Authority of the Ancient Councils and the Tradition of the Fathers. An Introduction”, in Glaube, Geist, Geschichte. Festschrift für E. Benz zum 60. Geburtstage am 17 November 1967, Leiden, 1967, pp. 177–188.
16. Meyendorff J. 1957 “La primauté romaine dans la tradition canonique jusqu’au Concile de Chalcédoine”, in Istina, 1957, vol. 4, pp. 463–482.
17. Monachino V. 1972 “Communio e primato nella controversia ariana”, in Comunione interecclesiale collegialita-primato ecumenismo, Roma, 1972, pp. 319–377.
18. Reutter U. Damasus, Bischof von Rom, (366–384). Leben und Werk, Tübingen, 2009.
19. Schatz K. La primauté du Pape. Son histoire, des origines à nos jours, Paris, 1992.
20. Twomey V. Apostolikos Thronos: The Primacy of Rome as Reflected in the Church History of Eusebius and the Historico-Apologetical Writings of Saint Athanasius the Great, Münster, 1982.
21. Vogel C. 1962 “Unité de l’Église et pluralité des formes historiques d’organisation ecclésiastique du IIIe au Ve siècle“, in Congar Y., Dupuy B.-D. (eds.) L’épiscopat et l’Église universelle, Paris, 1962. pp. 591–636.

Захаров Георгий Евгеньевич

В статье на основе опубликованных источников и архивных данных (исповедные ведомости, формулярные списки) анализируется понятие «разночинцы» как особой группы, по происхождению связанной с духовенством. «Разночинцы» представляют собой феномен языка и общественного сознания. Понимание разночинцев как образованных простолюдинов («радикальные интеллигенты недворянского происхождения») восходит к Герцену и авторитетом Ленина канонизировано в советской историографии, при этом делался упор на оппозиционность правительству, не-дворянскость, революционный демократизм. В современной историографии разночинцы рассматриваются как социальная группа, находящаяся на стыке основных сословий (дворянства, духовенства, горожан и крестьян). Разночинцы - прежде всего чужаки, маргиналы. В источниках мы видим гораздо более пеструю картину. Самое первое упоминание разночинцев в законодательстве (1701 г.) определяло их методом исключения как лиц, которые не находились под властью церковного ведомства. В исповедных ведомостях к разночинцам могли относить дворян, а также дворовых, крестьян (не вошедших в другие категории сельского населения), ремесленных учеников, купцов. Разночинцы в учебных заведениях определялись по противопоставлению к другой группе учащихся. Для светских (Московский университет) эта группа - дворяне. Для делопроизводства духовных учебных заведений (Киево-Могилянская, Славяно-греко-латинская академии) было характерно противопоставление разночинцев выходцам из духовного сословия, в число же «разночинцев» попадали и дворяне. В результате автор приходит к выводу, что разночинцев нельзя считать неким конкретным социальным слоем. В зависимости от ситуации, места и времени это название присваивалось самым разным категориям населения, и объединяет эти категории лишь одна общая черта - противопоставление другим группам, будь то дворяне, купцы или духовенство.

духовное сословие, разночинцы, социальный слой, социальная мобильность

1. Васильев И. И. Сведения о числе ревизских душ Псковской губернии, числящихся за разными сословиями и учреждениями по переписи 1756 года // Сб. трудов членов Псковского археологического общества за 1896 год. Псков, 1897.
2. Виртшафтер Э. К. Социальные структуры. Разночинцы в Российской империи. М., 2002.
3. Вульфсон Г. Н. Разночинно-демократическое движение в Поволжье и на Урале в годы первой революционной ситуации. Казань, 1974.
4. Ершова Н. А. Приходское духовенство и формирование разночинной интеллигенции в XVIII в. // Проблемы истории высшей школы: Межвузовский сборник. Сыктывкар, 1997. С. 17–25.
5. Живов В. М. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции // Новое литературное обозрение. 1999. № 37. С. 50–55.
6. Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971.
7. Мангилева А. В. Современная историография истории духовного сословия в России XIX — начала ХХ в. // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2013. № 1. С. 134–149.
8. Печерская Т. И. Разночинцы шестидесятых годов XIX века. Феномен самосознания в аспекте филологической герменевтики. Новосибирск, 1999.
9. Сидорова И. Б. Положение разночинцев в русском обществе. Канд. дис. Казань, 1982.
10. Феофанов А. М. Учащиеся из духовного сословия в Московском университете. 1755–1825 годы // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2007. Вып. 3 (24). С. 42–53.
11. Штранге М. М. Демократическая интеллигенция в России в XVIII в. М., 1965.

Феофанов Александр Михайлович

В продолжение публикации архива архиепископа Серафима (Самойловича), начатой в предыдущем номере «Вестника», вводятся в научный оборот документы, позволяющие по-новому взглянуть на его участие в подготовке декларации об отделении Ярославской епархии от митрополита Сергия (Страгородского) от 6 февраля 1928 г. Публикуемый проект декларации, составленный архиепископом Серафимом (Самойловичем) и протоиереем Павлом Лахостским, как показано во вступительной статье, лег в основу текста Ярославской декларации. Письма протоиерея Павла к архиепископу Серафиму по поводу написания этого проекта раскрывают позиции обоих авторов проекта в связи с ситуацией в Церкви, сложившейся в результате деятельности митрополита Сергия (Страгородского) в 1927 - начале 1928 г. Подтверждается участие в подготовке Ярославской декларации митрополита Агафангела (Преображенского) и непричастность к этому митрополита Иосифа (Петровых).

Русская Православная Церковь, Ярославская епархия, декларация об отделении от митрополита Сергия (Страгородского), архиепископ Серафим (Самойлович), протоиерей Павел Лахостский, митрополит Агафангел (Преображенский)

Николаев Сергей Николаевич,

Корнилов Александр Алексеевич