Вестник ПСТГУ . Серия II: История. История Русской Православной Церкви

Статья посвящена эволюции понятия «ересь» в раннехристианской традиции. По мнению автора, во II в. христианский термин «ересь» использовался для обозначения оппонентов из числа христиан и/или отклонения от ортодоксальной веры и был призван подчеркнуть то обстоятельство, что христианская философия претендует на уникальность и внутреннее единство и, соответственно, на превосходство над всякой языческой философской традицией. Развитие понятия «ересь» привело к тому, что вероучительное многообразие в рамках христианства стало рассматриваться как нечто недопустимое. В III в. соборы выработали процедуры, позволяющие выносить на церковный суд доктринальные отклонения или же оценивать степень ортодоксальности отдельных представителей клира. В IV–VI вв. целый ряд соборов рассматривал доктринальные представления отдельных богословов и попутно разрабатывал ортодоксальное тринитарное и христологическое учение, при этом Церковь нуждалась в поддержке государства в установлении границ ортодоксии. В результате было разработано множество антиеретических законов, вошедших в Codex Theodosianus и Codex Justinianus. По мнению исследователя, императорское законодательство указывает на наличие общих черт в религиозной политике языческих императоров II и III вв. и их христианских преемников.

мператор Аврелиан, император Феодосий I, Кодекс Феодосия, соборы, ересь, евномиане, Павел Самосатский, Фотин Сирмийский, философия, Серапион Антиохийский, Созомен.

1. Barnes T. D. Athanasius and Constantius, Cambridge, Mass., 1993.
2. Boys-Stones G. Post-Hellenistic Philosophy, Oxford, 2001.
3. Brox N. (1984) „Häresie“, in Reallexikon für Antike und Christentum, Stuttgart, 1984, vol. 13, pp. 248–297.
4. Goodspeed E. J. (Hrsg.) Die ältesten Apologeten. Texte mit kurzen Einleitungen, Göttingen, 1984.
5. Errington R. M. (1997) “Christian accounts of the Religious Legislation of Theodosius I” in Klio, 1997, vol. 79.
6. Escribano Pano M. V. (2010) “Heretical Texts and Maleficium in the Codex Theodosianus (CTH. 16. 5. 34) “, in R. L. Gordon, F. M. Simón (eds.). Magical Practices in the Latin West, Leiden, 2010.
7. Jones А. H. M. Prosopography of the Later Roman Empire, Cambridge, 1971, Vol.1.
8. Le Boulluec A. La notion d´hérésie dans la littérature grecque IIe–IIIe siècle, P., 1985, vol. 1–2.
9. Lietzmann H. Apollinaris von Laodicea und seine Schule, Tübingen, 1904.
10. Löhr W. (2011) “The Continuing Construction of Heresy: Hippolyt´s Refutatio in Context”, in Aragione G., Norelli E. (éds) Des évêques, des écoles et des hérétiques. Actes du colloque international sur la “Réfutation de toutes les hérésies” (Génève, 13–14 juin 2008), Prahin, 2011, pp. 25–42.
11. Morgenstern F. (1993) „Die Kaisergesetze gegen die Donatisten in Nordafrika (Mitte 4.Jh, bis 429) im Zusammenhang mit dem antidonatistischen Wirken des Augustinus von Hippo“, in Zeitschrift der Savigny Stiftung für Rechtsgeschichte, 1993, vol. 110, pp. 103–123.
12. Noethlichs K.-L. Die gesetzgeberischen Massnahmen der christlichen Kaiser des vierten Jahrhunderts gegen Häretiker, Heiden und Juden. Diss. phil., Köln, 1971.
13. Pharr C. The Theodosian Code, Princeton, 1952.
14. Skarsaune O. (1987) “A neglected detail in the creed of Nicaea (325)”, in Vigiliae Christianae, 1987, vol. 41, pp. 34–54.
15. Staats R. Das Glaubensbekenntnis von Nizäa-Konstantinopel. Historische und theologische Grundlagen, Darmstadt, 1999.
16. Vaggione R. P. Eunomius of Cyzicus and the Nicene Revolution, Oxford, 2000.
17. Zinser H. (2002) „Religio, secta, hairesis in den Häresiegesetzen des Codex Theodosianus (16,51/66) von 438“, in Hutter M., Klein W., Vollmer U. (Hrsg.) Hairesis (FS Karl Hoheisel), Münster, 2002.

Лер Винрих

В двух гомилиях, посвященных арианским спорам (сохранившихся из первоначальных пяти), Фотий пользуется различными способами актуализации этой темы для широкой византийской аудитории, главным образом в связи с вопросом, который больше всего занимал патриарха во время его первого правления, — антииконоборческой полемикой. Арианство было избрано как чисто логическая параллель иконоборчеству, причем реальный постепенный рост этого движения сравнивается с теоретической конструкцией арианства, имеющей мало общего с действительными событиями IV в. Сравнение главы иконоборца Иоанна Грамматика с Арием в основном направлено на обоснование необратимого низложения иконоборческих священников, провозглашенного патриархом Никифором в 815 г. и проведенного в жизнь Мефодием в 843 г. Триадологические рассуждения в XVI гомилии на самом деле не относятся к полемике с filioque, а представляют собой изложение традиционных для Востока взглядов. Это обстоятельство, так же как и пристальное негативное внимание к Сардикийскому собору, указывает на 861 г., когда Фотию пришлось опровергать применимость 10 правила этого собора к своему поставлению в патриархи сразу из мирян.

свт. Фотий Константинопольский, византийская литература, арианские споры, антилатинская полемика, Сардикский собор.

1. Афиногенов Д. Е. Патриаршество св. Мефодия I (843–847): борьба за преемственность в Византийской Церкви // Византийский временник. Т. 57. 1997. С. 130–156.
2. Afinogenov D. (2003–2004) “The new edition of «The Letter of the Three Patriarchs»: problems and achievements”, in Symmeikta, 2003–2004, vol. 16, pp. 9–33.
3. Afinogenov D. (2010) “The condemnation of Anthony of Syllaion in 814: the procedure and the political context”, in Nomos. Kwartalnik Religioznawczy, 2010, vol. 71/72, pp. 9–16.
4. Afinogenov D. Mnogosložnyj Svitok: the Church Slavonic translation of the Letter of the Three Oriental Patriarchs to Emperor Theophilos, Parsis, 2014.
5. Alexander P. The Patriarch Nicephorus of Constantinople, Oxford, 1958.
6. Chryssostalis A. (2009) “La reconstitution d’un vaste traité iconophile écrit par Nicéphore de Constantinople (758–828)”, in Semitica et Classica, 2009, vol. 2, pp. 203–215.
7. Dvornik F. (1953) “The Patriarch Photius and Iconoclasm”, in Dumbarton Oaks Papers, 1953, vol. 7, pp. 67–97.
8. Jugie M. De processione Spiritus Sancti ex fontibus revelationis et secundum orientales dissidents, Rome, 1936.
9. Mango C. (1977) “The Liquidation of Iconoclasm and the Patriarch Photius”, in Iconoclasm. Papers given at the Ninth Spring Symposium of Byzantine Studies, Birmingham, 1977, pp. 133–140.

Афиногенов Дмитрий Евгеньевич

В статье на основе опубликованных источников и архивных данных анализируется численность и социальный состав российского генералитета XVIII в. Изучаются поколенческие особенности эволюции генеральского корпуса Российской империи, социальное происхождение генералов и уровень их образования. В поколения выделены группы, объединенные общностью двух главных критериев: временем рождения и временем вступления в службу. Под поколением понимается общность людей, объединенная единством социокультурных условий. В данной статье акцент будет сделан на стартовые условия социализации (социальное происхождение, образование). Представители первого поколения начали службу в XVII в., а также в начале правления Петра I и получили генеральские чины в его же царствование. Генералы второго поколения получили генеральские чины лишь с началом следующего периода русской истории — эпохи дворцовых переворотов. Третье поколение вступило в службу в эпоху дворцовых переворотов и достигло генеральских чинов в тот же период или в екатерининское правление. Небольшое количество вступило в службу после 1762 г., и получили чины 1–2 класса при Павле I. Возрастание общей численности генералитета сопряжено с сокращением доли в нем иностранцев и увеличением процента неродовитого дворянства. Недворяне за весь изученный период встречаются только в виде исключения. Доля получивших «регулярное» образование была невысока, но постепенно увеличивалась. В начальном поколении на первом месте по численности находятся представители родов, служивших в высших чинах Московского государства. Во втором поколении появляются дети петровских генералов (более половины состава), также тесно связанных со старой московской аристократией. В третьем поколении доля тех, чьи отцы имели генеральский чин, составляет также чуть более половины. Элита, созданная в ходе петровской модернизации на основе новых, меритократических, принципов, была при этом генетически связана со старой московской знатью. Начиная с правления Екатерины II генеральские чины первых двух высших рангов уже массово получают представители среднего и мелкого служилого дворянства. Для тех, кто не принадлежал по происхождению к служилой элите, своеобразным трамплином для дальнейшей карьеры было военное образование.

генералы, дворянство, карьерное продвижение, социальный статус.

1. Андреев А. Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века. М., 2005.
2. Анисимов М. Ю. Российский дипломат А. П. Бестужев-Рюмин (1693–1766) // Новая и новейшая история. 2005. № 6. С. 175–192.
3. Безотосный В. М. Донской генералитет и атаман Плахов в 1812 году. М., 1999.
4. Водарский Я. Е. Население России в конце XVII – начале XVIII века. М., 1977.
5. Волков С. В. Генералитет Российской империи: Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. 1–2. М., 2009.
6. Именной список Ея Императорского Величества Лейб-Кампании чинам 1741–1759 годов // Русский архив. 1880. № 2. С. 3–143.
7. Мангейм К. Проблема поколений // Новое литературное обозрение. 1998. № 2 (30). С. 7–47.
8. Милорадович Г. А. Материалы для истории Пажеского Е.И.В. корпуса 1711–1875. Киев, 1876.
9. Польской С. В. Двор и «придворное общество» в послепетровской России // Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ (1682– 1750). М., 2013. С. 320–368.
10. Феофанов А. М. Российский генералитет XVIII века: социальная динамика поколений // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. 2013. № 4 (14). С. 221–229.
11. Фрейман О. Р. Пажи за 185 лет: Биографии и портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. Фридрихсгамн, 1897.
12. Число крестьянских дворов, находившихся во владении козацкой старшины в половине XVIII // Киевская старина. 1891. Т. 34.
13. Черников С. В. Генералы Елизаветы Петровны // Родина. 2009. № 2. С. 93–96.
14. Черников С. В. Военная элита России 1700–1725 гг.: меритократические и аристократические тенденции в кадровой политике Петра I // Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ (1682–1750). М., 2013. С. 45–62.
15. Шанин Т. История поколений и поколенческая история // Отцы и дети: Поколенческий анализ современной России. М., 2005. С. 17–38.

Феофанов Александр Михайлович

Статья посвящена благотворительной деятельности Александра Алексеевича Желобовского и его участию в различных благотворительных обществах. Желобовский был первым российским Протопресвитером военного духовенства и сделал многое, чтобы сформировать штат опытных и образованных священнослужителей, которые могли бы не только обеспечивать соблюдение религиозных традиций в армии, но и прилагать усилия к патриотическому воспитанию солдат. В этих целях и на основе личных убеждений А. А. Желобовский учредил несколько стипендий для талантливых студентов, обучающихся в духовных академиях. Кроме того, Желобовский внес большой вклад в обеспечение пенсионным содержанием малоимущих пожилых священников, а также вдов и сирот священнослужителей. Чтобы помочь бедным, Протопресвитером из собственных средств был построен свечной завод, прибыль от которого составила «сиротский капитал», расходуемый на нужды военного духовенства. Рассматривается также деятельность первого Протопресвитера военного духовенства по закладке и сооружению военных и полковых храмов в различных городах. До 1901 г. при сооружении военных храмов необходимо было искать благотворителей. Одной из тем данной статьи является организация благотворительной деятельности и собственная благотворительность А. А. Желобовского во время русско-японской войны. Отдельное внимание уделяется личному вкладу Желобовского в дело благотворительности на его «малой родине». Там Желобовский не только построил храм, но и богадельню, а также многое сделал для Белозерского духовного училища.

Синод, Протопресвитер, военное духовенство, братское собрание, церковная благотворительность, полковой храм, богадельня, детский приют, свечной завод, русско-японская война

1. Бронзов А. А. Белозерское духовное училище за сто лет его существования (1809–1909 гг.). Т. 1. Сергиев Посад, 1909.
2. Жукова Л. В. Меры по усовершенствованию деятельности военного духовенства в начале XX века, предложенные протопресвитером А. А. Желобовским // Клио. 2002. № 3 (18). С. 161–168.
3. Исакова Е. В., Шкаровский М. В. Собор Святой Живоначальной Троицы Лейб-гвардии Измайловского полка. СПб., 2009.
4. Исакова Е. В., Шкаровский М. В. Храмы Кронштадта. СПб., 2005.
5. Котков В. М., Коткова Ю. В. Военное духовенство России. СПб., 2005.
6. Ласкеев Ф. Историческая записка об управлении военным и морским духовенством за минувшее столетие (1800–1900). СПб., 1900.
7. Мальцев М. Г. Протопресвитер военного и морского духовенства Александр Желобовский. СПб., 2011.
8. Невдачин И. И. Свято-Троицкий собор л.-гв. Измайловского полка. СПб., 1910.
9. Невзоров Н. Исторический очерк управления духовенством военного ведомства в России. СПб., 1875.
10. Православные храмы в Северной Маньчжурии. Харбин, 1931.
11. Цитович Г. А. Храмы армии и флота. Пятигорск, 1913.

Жукова Лекха Вильевна

В статье анализируется непростой путь, который прошла в течение XVIII в. Московская Славяно-греко-латинская академия. Устроенная изначально по принципам европейских «доклассических» университетов, Академия после смерти Петра I переживает трансформацию и из всесословной высшей школы превращается в учебное заведение для духовенства. С этим связано постепенное сокращение материальной базы Академии, а также изменения в социальном составе ее студентов. Концептуальная эволюция Академии рассматривается в контексте усвоения в России университетских идей. Развитие Академии происходило в тесной взаимосвязи с разработкой проектов создания и преобразования российских университетов. В царствование Екатерины II это взаимное влияние было особенно сильным и значимым, но в результате привело к окончательному отделению светского высшего образования от духовного. В начале XIX в. первое оказалось в ведении Министерства народного просвещения, второе находилось в подчинении Святейшего Синода. После завершения преобразований последней четверти XVIII в. Московская Академия начала рассматриваться как образец для других богословских академий, став краеугольным камнем для новой системы специализированного богословского образования в целом. В статье анализируются источники о реформах Московской Академии: записки и проекты ее преобразования, дискуссии в Святейшем Синоде о статусе богословского образования в России и параллельные им проекты развития российских университетов с включением туда богословского факультета. Показано, что даже если не все высказанные в XVIII в. идеи по развитию высшей богословской школы в России были реализованы, опыт их обсуждения был востребован в начале XIX в., на новом этапе разработки реформ духовной школы при императоре Александре I.

высшая школа, высшее образование, духовное образование, привилегия, протектор, ректор, реформа образования, Славяно-греколатинская академия, университет, университетская автономия, университетские уставы

1. Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII — первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М., 2009.
2. Андреев А. Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века. М, 2005.
3. Верховский П. В. Населенные недвижимые имения Св. Синода, Архиерейских домов и монастырей при ближайших преемниках Петра Великого. СПБ., 1909.
4. Петров Ф. А. Формирование системы университетского образования в России. Т. 1. Российские университеты и Устав 1804 года. М., 2002.
5. Рождественский С. В. Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII — XIX веках. СПб., 1912. Т. 1.
6. Смирнов С. К. История Московской Славяно-Греко-Латинской Академии. М., 1855.
7. Смолич И. К. История Русской Церкви (1700–1917). М., 1996. Ч. 1.
8. Харлампович К. В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань, 1914. Т. 1.
9. Цыганков Д. А. Университетский попечитель в России: между ценностями европейской науки и государственной службы (вторая половина XVIII — первая треть XIX века) // Полиэтничность России в контексте исторического дискурса и образовательных практик XIX — XXI вв. Чебоксары, 2010. С. 515–527
10. Ruegg W. (ed.) A History of the University in Europe., Cambridge University Press, 1997, vol. 2: Universities in Early Modern Europe (1500–1800).

Ларионов Алексей Александрович

В статье исследуются проблемы преподавания Закона Божьего в Российской империи в первой половине XIX в. Этот учебный предмет являлся обязательным во всех учебных программах общеобразовательной школы. Однако, несмотря на значительную государственную поддержку, в деле школьного религиозного обучения проявлялись определенные проблемы. На основе документальных материалов четырех архивов (Российский государственный исторический архив, Центральный государственный исторический архив СанктПетербурга, Национальный архив республики Карелия, Государственный архив Архангельской области) рассматриваются вопросы преподавания Закона. К исследованию привлечены также воспоминания учащихся, помещенные в центральной и региональной периодической печати и мемуаристике второй половины XIX — начала ХХ в. В отечественной историографии вопрос о религиозном образовании и воспитании в дореформенной школе все еще остается малоизученной страницей истории народного просвещения. Исследователей больше интересовала деятельность Духовного ведомства и Министерства народного просвещения по организации и становлению сети учебных заведений. В настоящее время предметом особого внимания становится преподавание в российских школах «Основ православной культуры». В связи с этим обращение к истокам введения в программы обучения обязательного предмета Закона Божьего, а также участие духовенства в учебно-воспитательной работе в образовательных учреждениях в первой половине XIX в. требует пристального изучения. Предлагаемая работа позволяет по-новому взглянуть на изученность проблемы и наметить новые направления для исследования.

народное просвещение, Святейший Синод, Закон Божий, законоучитель, Священная история, священник, Православное законоучение.

1. Алешинцев И. А. История гимназического образования в России (в ХVIII и ХIХ веке). СПб., 1912.
2. Братцев В. Жертвы неразумного воспитания // Странник. 1879. Т. 3. № 2. С. 288–320.
3. Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в первой четверти XIX века. Саратов, 2002.
4. Взгляд Филарета, митрополита Московского, на начальное образование. М., 1884.
5. Всенародное распространение грамотности в России. М., 1819.
6. Воронов А. С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений С.-Петербургского учебного округа с 1829 по 1853 г. СПб., 1855.
7. Григорьев В. В. Исторический очерк русской школы. М., 1890.
8. Князьков С. А., Сербов Н. И. Очерк истории народного образования в России до эпохи Александра II. М., 1910.
9. Мегорский П. О народных училищах в былое время в Кондушском приходе Вытегорского уезда // Олонецкие губернские ведомости. 1875. № 9.
10. Отто Н. К. Вологодская дирекция училищ до 1850 г. // Журнал Министерства народного просвещения. 1866. Т. 132. С. 1–198.
11. О чтении Нового Завета в гимназиях, уездных и приходских училищах // Журнал Министерства народного просвещения. 1821. Ч. III.
12. Попов В. Описание Кокшеньги (Тотемского уезда) // Вологодские губернские ведомости. 1857. № 24.
13. Смолич И. К. История Русской Церкви (1700–1917) // Народное образование в трудах историков русской церкви. Владивосток, 2000. С. 153–190.
14. Соколов Д. П. Исторический очерк преподавания Закона Божьего в светских учебных заведениях // Собрание педагогических статей о преподавании Закона Божия, отпечатанных (1861–1888 гг.) в различных повременных изданиях. СПб, 1900. C. 145–178.
15. Тихомирова Е. Е. Преподавание Закона Божьего в гимназии глазами современников (вторая половина XIX – начало ХХ века. Время обращения: www.gf.nsu.ru/rizhsky 01.12. 2013.

Калинина Елена Александровна

Статья посвящена формированию правового положения приват-доцентуры в российских университетах в 1803–1884 гг. Автор анализирует широкий круг источников: Уставы российских университетов, документы и издания Министерства народного просвещения, замечания на проект устава 1862 г. Поэтапно выстраивается цельная картина законодательства о приват-доцентуре в ее развитии. Статья тематически разделена на параграфы, в которых рассматриваются основные направления нормотворческой деятельности министерства. Среди них: задачи приват-доцентуры, требования к занятию должности, источники финансирования, права и обязанности приват-доцентов. Статья предваряется кратким экскурсом в историю приват-доцентуры и рассуждением о разночтениях в терминологии. Автор приходит к новым выводам о том, что основы законодательства о приват-доцентах были заложены уже в уставе Дерптского университета 1803 г., а термин «приват-доцент» вошел в обиход в конце 50-х гг. (до закрепления в уставе 1863 г.). Важнейшим шагом в разработке учреждения оказался устав 1863 г., а устав 1884 г. стал замыкающим звеном в цепи преобразований приват-доцентуры в университетах Российской империи. После 1884 г. российская приват-доцентура продолжила существование в новых условиях и на качественно иной основе, что привело к колоссальному росту численности приват-доцентов. Несмотря на все произошедшие с 1804 по 1884 г. изменения, постоянными оставались следующие положения: приват-доценты были университетскими преподавателями, не состояли в штате, читали лекции, не имели жалованья и других регулярных источников финансирования. До 1884 г. при вступлении в должность они обязаны были прочесть публичную пробную лекцию (или две) и защитить диссертацию pro venia legendi.

приват-доцентура, Министерство народного просвещения, университеты, университетский устав, профессорско-преподавательский состав, пробные лекции, pro venia legendi.

1. Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII — первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М., 2009.
2. Андреев А. Ю., Посохов С. И. (ред.). Университет в Российской империи XVIII — первой половины XIX века. М., 2012.
3. Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи XVIII в. — 1917 г. М., 1994.
4. Красовский П. Юрьев и Юрьевский университет. Очерки, заметки и воспоминания юрьевского студента. Рига, 1904.
5. Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. М., 2003. Т. 3.
6. Петухов Е. В. Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования (1802–1902). Т. 1. Юрьев, 1902.
7. Рождественский С. В. (ред.). Санкт-Петербургский университет в первое столетие его деятельности. Пг., 1919.
8. Щетинина Г. И. Русские университеты и устав 1884 года. М., 1976.
9. Эймонтова Р. Г. Русские университеты на путях реформы: шестидесятые годы XIX века. М., 1993.

Пискунов Илья Владимирович

В последнее время в историографии стало уделяться пристальное внимание семинару как форме университетского занятия2. Исследователи стремятся реконструировать историю происхождения этого вида занятий, определить значение этого института в формировании учебного плана тех или иных факультетов в университете, роль в коммуникативной и школообразующей практике различных сообществ ученых. Комплексно анализируя источники для изучения семинаров: отчеты лиц, командированных с научной целью за границу, «Отчеты о состояниях и действиях Московского университета», воспоминания и переписку, автор приходит к выводу, что семинары как тип университетского занятия появляются в Московском университете в середине 1860-х гг. На 1860–1870-е гг. приходится период бурного развития этой институции в Московском университете. По уставу 1884 г. семинары становятся обязательной формой занятия для получающих историческое образование. При этом происходит выхолащивание их содержания, поскольку руководители семинара ориентируются на «среднего» студента, а семинары в университете служат формой контроля за успеваемостью студентов со стороны администрации. Одновременно в 1880–1890-е гг. профессора Московского университета — В. И. Герье и П. Г. Виноградов — стремятся сохранить исследовательское реноме семинара и переносят его в частное пространство. Эти профессора организуют свои домашние семинары, своеобразную исследовательскую школу, целью которой является передача специальной исследовательской информации и формирование этоса поведения ученого. Кризис семинарской работы в Москве приходится на рубеж ХIХ–ХХ вв. Герье не сумел воспользоваться наработанными в рамках семинара коммуникативными практиками, когда основывалось Историческое общество при Московском университете, а Виноградов в 1901 г. покинул университет, перенеся традиции московского семинара в мир англосаксонских университетов.

семинар, сообщество историков, научная школа, В. И. Герье, П. Г. Виноградов, Московский университет.

1. Антощенко А. В. Das Seminar: немецкие корни и русская крона (о применении немецкого опыта «семинариев» московскими профессорами во второй половине XIX в. // «Быть русским по духу и европейцем по образованию»: университеты Российской империи в образовательном пространстве Центральной и Восточной Европы XVIII — начала XX в. М., 2009. С. 263–278.
2. Антощенко А. В., Свешникова А. В. Исторический семинар как место знания // Историческая культура императорской России: формирование представлений о прошлом. М., 2012.
3. Воробьева И. Г. Профессор-славист Нил Александрович Попов. Тверь, 1999.
4. Мягков Г. П. «Нестор немецкой историографии» или «камердинер истории»? Историки России в спорах о Ранке // Диалог с прошлым: Альманах интеллектуальной истории. М., 2001. Вып. 6.
5. Свешников А. В. Петербургская школа медиевистов начала XX века. Попытка антропологического анализа научного сообщества. Омск, 2010.
6. Цыганков Д. А. Профессор В. И. Герье и его ученики. М., 2010.

Цыганков Дмитрий Андреевич

Во вступительной статье анализируется одна из ведущих тем новонайденного анонимного сочинения 90-х гг. XVII в. — о величии Церкви. На материале этого источника автор раскрывает понимание свойств Церкви русскими книжниками конца XVII в. В это время за возвышение роли Церкви в духовной и общественной жизни русских людей ратовали ревнители Православия, писатели патриаршего круга, которые, разделяя тезис Патриарха Никона о превосходстве священства над царством, боролись за чистоту Православного вероучения. С опорой на канонические и догматические источники, особенно востребованные в России в XVII в., — «Книгу о вере» и «Скрижаль», неизвестный автор публикуемого сочинения охарактеризовал свойства Церкви, использовав для этого традиционные метафорические образы и символы; он мастерски перевел воплощенные Патриархом Никоном в церковной архитектуре и изобразительном искусстве символы Церкви — «корабль», «небо земное» и «виноград» в словесные формулы. Автор статьи показал, что тема существенных свойств Церкви актуализируется в наболее тяжелые для Русской Православной Церкви дни испытаний и гонений; в такие периоды в сознании людей Церковь осмысляется как образ жизни и как устоявшийся богослужебный порядок, как строительство церкви внутренней и как попечение о Церкви земной.

русская литература конца XVII в., писатели патриаршего круга, «Скрижаль», «Книга о вере», «Толковая служба», патриарх Никон, символико-аллегорические определения и метафорические образы Церкви.

Севастьянова Светлана Климентьевна

Захаров Георгий Евгеньевич