Статья посвящена проблеме эволюции и перспективе развития третьеиюньской системы после смерти П. А. Столыпина. Рассматриваются вопросы создания парламентского большинства, установления отношений правительства и парламентских фракций, причины перехода октябристов в оппозицию. Автор приходит к выводу, что начатая новым премьер-министром В. Н. Коковцовым трансформация столыпинского курса способствовала развитию внутриполитического кризиса и вела к усилению конфликта между властью и общественностью накануне Первой мировой войны.

высшая бюрократия, Совет министров, третьеиюньская монархия, Николай II, Коковцов, Государственная дума, октябристы, националисты, кадеты

Гайда Федор Александрович

Гайда Федор Александрович

Статья посвящена анализу представлений российского правительства об основных проблемах Русской Православной Церкви в начале ХХ в. Первая русская революция 1905–1907 гг. привела к провозглашению принципа свободы совести, который необходимо было согласовать с сохранявшимся принципом господствующей Церкви. Из политических соображений правительство встало на путь поиска союза со старообрядцами, однако эта тенденция вызывала неприятие Церкви, чьи интересы в правительстве представлял обер-прокурор П. П. Извольский. Между тем правительство Столыпина не опасалось осложнения своих отношений с Синодом и изначально ставило перед собой задачу полностью воплотить в жизнь все принципы указа 17 апреля 1905 г. Основной задачей в церковной сфере правительство считало возрождение приходской жизни. По мере достижения политической стабильности данная задача осознавалась как все более актуальная; назначение обер-прокурором В. К. Саблера определялось в первую очередь этим. Предпринятая Саблером коррекция ведомственного курса была обусловлена поведением III Думы, подвергшей резкой критике Синод и предполагавшей упразднение церковно-приходских школ. Саблер разработал проект приходской реформы, который, в отличие от проектов Извольского и разработанных в Думе, не предполагал выборности духовенства и сохранял контроль епископа над приходским советом. Проведение разработанной Саблером приходской реформы осложнялось противостоянием исполнительной и законодательной властей. Однако Саблер не смог добиться от Совета министров проведения приходской реформы, минуя законодательные палаты. Политика Совета министров находила поддержку у монарха, который лишь в частных случаях использовал свою верховную власть посредством премьера или обер-прокурора.

Русская Православная Церковь, православный приход, духовенство, Совет министров, Российская империя, П. А. Столыпин, П. П. Извольский, В. К. Саблер, Государственная дума, свобода совести, старообрядцы.

1. Белов Ю. С. Правительственная политика по отношению к неправославным вероисповеданиям России в 1905–1917 гг. Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1999.
2. Гайда Ф. А. Русская политическая общественность последних лет Империи о вере и Церкви // Материалы Международной научной конференции «1917-й: Церковь и судьбы России. К 90-летию Поместного Собора и избрания Патриарха Тихона». М.: Изд-во ПСТГУ, 2008. С. 16–24.
3. Дякин В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907–1911 гг. Л., 1978.
4. Иларион (Алфеев), еп. Священная тайна Церкви: Введение в историю и проблематику имяславских споров. СПб., 20072.
5. Лукоянов И. В. У истоков российского парламентаризма: историко-документальное издание. СПб., 2003.
6. Пинкевич В. К. Вероисповедные реформы в России в период думской монархии (1906–1917 гг.). М., 2000.
7. Рожков В., прот. Церковные вопросы в Государственной думе. М., 2004.
8. Сафонов А. А. Правовое регулирование функционирования религиозных объединений в России в начале ХХ века. Дис. … д-р юрид. наук. М., 2008.
9. Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х — 1918 г.). М., 2002.

Гайда Федор Александрович

Статья посвящена представлениям о миссии «интеллигенции», которые сложились в российской общественной мысли второй половины XIX — начала XX. В богатой историографической традиции, посвященной теме русской интеллигенции, этот вопрос пока разработан недостаточно. Тема в основном остается публицистической. Однако этот вопрос уже в конце XIX в. оказался принципиально важен в контексте самоидентификации «интеллигенции». Автор статьи рассматривает складывание подобных представлений у мыслителей консервативного, либерального и социалистического направлений. В статье делается вывод, что дискуссии об «интеллигенции» в первую очередь основывались на различных представлениях о ее отношении к народу. И консерваторы-почвенники (И. С. Аксаков, Н. Я. Данилевский), и умеренные либералы (А. Д. Градовский), и социалисты-народники (Г. И. Успенский, Н. К. Михайловский) настаивали на просветительском долге «интеллигенции», вне которого она лишалась смысла существования. Просвещение понималось преимущественно в идейном значении, а само понятие «интеллигенция» в ходе дискуссий было переосмыслено: вместо «образованного общества» она превратилась в «носительницу идеи». В начале ХХ в. секулярное понимание было дополнено религиозным (В. А. Тернавцев, Д. С. Мережковский, Вяч. И. Иванов, А. А. Блок, С. Н. Булгаков). В этом новом осмыслении «интеллигенция» должна была полностью преобразиться. Тем не менее преображение сохранило бы за «новой интеллигенцией» ее ведущую общественную роль.

Русская интеллигенция, И. С. Аксаков, Г. И. Успенский, Н. К. Михайловский, В. А. Тернавцев, Д. С. Мережковский, С. Н. Булгаков

1. Арсланов Р. А., Блохин В. В. Интеллигенция в воззрениях российских либералов и реформаторов-демократов конца ХIХ — начала ХХ в. // Вестник РУДН. Сер. «История России». 2014. № 2. С. 22–36.
2. Вихавайнен Т. Внутренний враг: борьба с мещанством как моральная миссия русской интеллигенции. СПб., 2004.
3. Гайда Ф. А. «Русская интеллигенция»: рождение понятия // Философия. Высшая школа экономики. В печати.
4. Колеров М. А. Не мир, но меч. Русская религиозно-философская печать от «Проблем идеализма» до «Вех». 1902–1909. СПб., 1996.
5. Николюкин А. Феномен Мережковского // Д. С. Мережковский: pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников: Антология. СПб., 2001. С. 7–28.

Гайда Федор Александрович
Ученая степень: доктор исторических наук;
Ученое звание: доцент;
Место работы: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет; Российская Федерация, 127051 г. Москва, Лихов пер., 6, к. 219;
Должность: ведущий научный сотрудник;
ORCID: 0000-0001-9586-8010;
Электронный адрес: fyodorgayda@gmail.com.

Статья посвящена первому элементу уваровской триады «Православие. Самодержавие. Народность». Предшествующая историографическая традиция склонна рассматривать его как формальность, полностью подчиненную политическим запросам самодержавия. Автор рассматривает понимание министром народного просвещения С. С. Уваровым (1833–1849) православия в контексте его взглядов на человеческую и российскую историю, а также представлений уваровского круга. Наибольшее влияние на уваровские представления оказал Н. М. Карамзин, можно также говорить о влиянии А. С. Шишкова и М. П. Погодина. В статье сделан вывод, что православие мыслилось Уваровым как одно из русских «национальных начал», утвердившихся в течение всей предшествующей истории. Православная Церковь в России была крепка, потому что была Церковью русского народа, Православная вера стала частью народной самобытности. Однако и сам народ воспитывался в духе православия, которое становились залогом его правильного развития. Как считал Уваров, православная вера отличалась определенностью учения и сохраняла неповрежденный вид. Благодаря этому в условиях кризиса христианского мира православие обладало способностью к дальнейшему распространению. В православии сохранялась духовная свобода, которым христианство обладало в силу своей богооткровенной природы. Отказ от христианских истин неизбежно вел к мировой катастрофе.

уваровская триада, теория официальной народности, православие, Православная Церковь, Министерство народного просвещения, С. С. Уваров, Н. М. Карамзин, А. С. Шишков, М. П. Погодин, Николай I

1. Бежанидзе Г. В. Святитель Филарет Московский и идеология николаевского царствования // Филаретовский альманах. 2019. Вып. 15. С. 61–76.
2. Виттекер Ц. Х. Граф С. С. Уваров и его время. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1999.
3. Гайда Ф. А. «За Веру, Царя и Отечество»: к истории происхождения знаменитого российского воинского девиза // История. Научное обозрение OSTKRAFT. № 4. М.: Модест 2018. С. 5–9.
4. Гайда Ф. А. Связующее начало: о понимании «народности» в России I половины XIX в. // Русский сборник: Исследования по истории России / ред.-сост. О. Р. Айрапетов, Ф. А. Гайда, И. В. Дубровский, М. А. Колеров, Брюс Меннинг, А. Ю. Полунов, Пол Чейсти. М.: Модест Колеров, 2020. Т. XXIX. С. 100–116.
5. Живов В. М. Чувствительный национализм: Карамзин, Ростопчин и поиски национальной идентичности // Новое литературное обозрение. 2008. № 3 (91). С. 114–140.
6. Зорин А. Кормя двуглавого орла... Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII — первой трети XIX века. М.: Новое литературное обозрение, 2001.
7. Успенский Б. А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Россия / Russia. Вып. 2 [10]: Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: История и типология. М.: О.Г.И. С. 7–20.
8. Шевченко М. М. Понятие «теория официальной народности» и изучение внутренней политики императора Николая I // Вестник Московского университета. Сер. 8: История. 2002. № 4. С. 89–104.
9. Шевченко М. М. С. С. Уваров. Политический портрет // Тетради по консерватизму: Альманах. № 1. М.: Некоммерческий фонд — Институт социально-экономических и политических исследований (Фонд ИСЭПИ), 2018. С. 26–50.

Гайда Федор Александрович
Ученая степень: доктор исторических наук;
Ученое звание: доцент;
Место работы: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет; Российская Федерация, 127051 г. Москва, Лихов пер., 6, к. 219;
Должность: ведущий научный сотрудник;
ORCID: 0000-0001-9586-8010;
Электронный адрес: fyodorgayda@gmail.com.